Самые счастливые месяцы юности провёл я в школьном трудовом лагере («в колхозе», как тогда говорили) недалеко от Киева в городке с древним русским названием Березань. Хотя известен он лишь с XII века – когда ещё утопал в берёзах.
Сегодня местные краеведы ни слова не скажут вам о том, что Березань дала миру подлунному замечательного русского режиссёра и сценариста Петра Луцика, а миру горнему – великого святителя Софрония Иркутского, чью память православные отмечают 13 июля.
Святой родился в 1704 г. на Сиверщине, уже давшей Сибири великих святителей: Иннокентия Иркутского – первого епископа Восточной Сибири, Филофея Лещинского – первого предстоятеля всей Сибири, и Иоанна Тобольского, а перед тем предстоятеля самой Сиверской земли, которую на Украине именуют Черниговщиной. Отец мальчика, посполитый человек (т.е. не казацкого сословия) Назарий, назвал сына в честь первомученика Стефана. Детство Стефана прошло в Березани, куда переселилась семья Назария, включавшая ещё двоих сыновей и дочь Пелагею.
Судя по разным, взаимодополняющим источникам, Стефан сначала учился в Переяславской семинарии, а потом поступил в Киевскую духовную академию – ту самую «рассадницу просвещения среди русского народа» Петра Могилы, статус академии которой присвоили уже русские государи. В одно время с будущим святителем Иркутским в «Могилянке» учились ещё один великий северянин свт. Иоасаф Белгородский и галичанин Павел Конюскевич, митрополит Тобольский и Сибирский.
В 23 года Стефан был принят послушником в Красногорский Преображенский монастырь у города Золотоноша недалеко от Переяслава (ныне Переяслав-Хмельницкий, а изначально Переяславль Руский). Здесь уже служил (по некоторым данным - настоятелем) его старший брат, имя которого не сохранилось. Через три года, 23 апреля 1730 года, послушник принял постриг с именем Софроний (в честь святителя Иерусалимского). В ночь после пострижения он слышал в храме Голос, предуказавший его будущее служение: «Когда будешь епископом, построй храм во имя Всех святых».
В 1742 году уже иеромонах Софроний вошёл в число 29 монахов, отобранных по всей империи для пополнения братии будущей столичной Александро-Невской лавры. Сначала он был назначен казначеем монастыря, а в 1746 году – наместником.
Из Золотоношской обители будущий святитель выписал также уроженца Сиверщины (Прилуцкий полк) и будущего святого Синесия Иванова, которому он определил руководство строительством недавно образованной Ново-Сергиевой пустыни (ныне Троице-Сергиева Приморская пустынь в Стрельне).
Сам же о. Софроний много сил приложил к благоустройству так же ещё совсем молодой Александро-Невской обители, повышению уровня преподавания в семинарии при ней и – совместно с ещё одним выпускником киевской «Могилянки» архиепископом Санкт-Петербургским Феодосием – укомплектованием монастырской библиотеки.
Церковь во имя св. благоверного князя Феодора Новгородского с нижним Иоанно-Златоустовским храмом были построены свт. Софронием.
В 1747 году скончался ещё один видный сын Малороссии, уроженец Киева епископ Иркутский Иннокентий II. Епархия была упразднена. Вся Сибирь вновь перешла под духовное управление Тобольской митрополии (возглавлявшейся в те годы также выпускниками «Могилянки» малороссом Антонием Нарожицким и затем русином Сильвестром Гловатским). Лишь через шесть лет было принято решение восстановить Иркутскую епархию. В 1753 г. императрица Елизавета предложила синоду поставить на кафедру архимандрита Софрония, как единственно способного «подъять бремя епископского служения на далекой окраине и удовлетворить нужды паствы в суровой стране, среди дикой природы и произвола людского». 18 апреля 1753 года в Успенском соборе Московского Кремля он был высвячен в епископа Иркутского и Нерчинского. Ему первому из епископов самой большой по территории епархии была дарована привилегия совершать богослужение в саккосе (особом архиерейском облачении), принадлежавшая в то время исключительно митрополитам и управляющему Черниговской епархии – первой по чести среди других архиепископий, как давшей империи огромное количество святителей.
Однако владыка сначала поехал в Киево-Печерскую лавру испросить благословение у почивающих там святых. Посетил по дороге и «родной» монастырь в Золотоноше. В Малороссии и на Сиверщине подобрали епископ Софроний с иеромонахом Синесием и часть своей новой «команды».
Прибыв 20 марта 1754 года в Иркутск, новый управляющий епархией первым делом заехал в Вознесенский монастырь, где молился на могиле своего предшественника и земляка свт. Иннокентия Иркутского. Через месяц владыка назначил игуменом этой обители (прежде – подворья Иркутских епископов) о. Синесия. Через тридцать три года схиархимандрита Синесия погребут у алтаря соборного храма монастыря, где он прославился чудотворениями, исходящими от его могилы.
А пока, оставив друга на управлении делами консистории, епископ Софроний совершил длительную и изнурительную (через горные перевалы верхом или пешком) поездку по епархии. Он посетил Нерчинск, Киренск, Якутск. Это более 8 тыс. километров и 2-3 месяца в пути с учётом ночлега, служб, встреч с клиром и прихожанами. Подобной дальности миссионерские путешествия сквозь таёжные дебри предпринимались им и в дальнейшем. Святитель теснейшим образом общался со священниками и мирянами, все хотел видеть своими глазами, награждал самоотверженных служителей и смещал тех, кто не следовал его главному указанию: «Светильником любви согревайте мир человеческий, ибо только от любви любовь воспламеняется и собою всякую ревность о Боге приводит».
От такой любви воспламенялись сердца язычников и заблудших последователей шаманизма, ведь миссионерский труд владыки сочетался с истинно подвижническим образом жизни. Питался он скудно, при этом не съедал куска, не поделившись с кем-либо, спал на полу, подстелив овечий, олений или медвежий мех, никогда не пропускал монашеское молитвенное правило. Его жилище было переполнено больными, бездомными, сиротами. И, конечно, семинаристами.
Духовную семинарию (т.н. Монгольскую школу) перевёл владыка в архиерейский дом, чтобы лично руководить ходом образования и воспитания будущих пастырей. Он увеличил количество предметов и часов. Сам преподавал славянский и русский языки.
В житии святого читаем: «...подвигом любви к пастве своей снискавший у Господа венец угодника Божия».
И не только к пастве. До конца своих дней он посылал помощь из личных средств Красногорской Золотоношской обители.
В 1771 году, «будучи одержим немалое время внутреннею жестокою болезнию», епископ Софроний скончался. И в тот же день от его мощей стали происходить чудеса. Вообще, тело святителя более полугода находилось в Казанском приделе иркутского Богоявленского собора, прежде чем быть здесь же похороненным. За всё это время признаки тления не проявились. С 1833 по 1887 год останки были четырежды официально освидетельствованы и признаны нетленными. В 1909 году ещё две независимые друг от друга комиссии поочерёдно установили, что за 138 лет, несмотря на высокую обводнённость горбницы под полами собора, находящегося на берегу Ангары, гроб, одеяние и тело святителя сохранились нетленными. В ходе двухчасового досмотра ощущалось благоухание от мощей.
Однако и без оглашения выводов комиссий число молящихся у гробницы святителя этого увеличивалось с каждым годом. К нему шли жители Иркутска, Забайкалья, всей Сибири.
В 1918 году на основании отчётов специальных комиссий, листов с подписями свыше 18 000 человек, медицинских свидетельств, данных врачами под присягой, о наиболее ярких случаях чудесных исцелений Всероссийский Священный собор «нашёл благовременным осуществить благочестивое желание многочисленных почитателей памяти в Бозе почившего святителя Софрония». Было определено «совершить прославление святителя Софрония, третьего епископа Иркутского, причислив его к лику святых угодников Божиих, чествуемых Православной Церковью».
Само прославление планировалось на 30 июня в Иркутском кафедральном соборе, но в адрес патриарха и синода поступила записка от причта собора с просьбой отложить торжество до октября. В прошении пояснялось, что в условиях гражданской войны для соответствующего значения службы не хватает свечей, муки, вина, деревянного масла; не было икон святителя. И, главное, «новая власть в лице комиссаров устройство торжества в ближайшее время находит неудобным». «Наконец, – писали из Иркутска, – в городе в настоящее время крайне напряжённая обстановка вследствие движения Белой Армии с Дальнего Востока. Во что это выльется через месяц-другой, сказать трудно».
Доводы были настолько вескими, что и патриарх уж согласился с ними. Однако сам святитель явился архиепископу Иркутскому Иоанну и лишь произнёс: «Мужайся!» После этого владыка Иоанн решительно пошёл наперекор препятствиям, и торжество состоялось именно 30 июня (13 июля по новому стилю).
Чудеса, связанные с именем Софрония, происходят и ныне. Об одном из них рассказывал как раз 30 июня (по русскому стилю) схиархимандрит Зосима Сокур. Ведя заочную полемику со сторонниками автокефалии УПЦ, он проповедовал: «Сегодня чтим память святителя Софрония... Пожалуйста, уроженец был Украины нынешней, тогда малоросс, воспитанник Киевской духовной семинарии, он основал знаменитый Золотоношский монастырь... Там место такое болотистое, речка течет небольшая, ну и лягушкам раздолье – их тьма-тьмущая плавает в этой речке! Я сам видел – хоть руками их бери. И так уже докучали они криком своим монахам! Попросила братия помолиться Софрония, чтобы прекратили они. Помолился игумен – замолкли вокруг монастыря лягушки, больше не квакают даже до сего дня.
Я думал, это сказка. Когда был в Золотоноше, специально повезли меня к речке – послушать, квакают лягушки или нет. Плавают – масса, и сидят там все на пенечках, греются на солнышке, рот открывают, а звука никакого нет – это уже я сам, маловерный, убедился. Вокруг орут так, не дай Бог! Дальше отъедешь – никакого покоя нет от их песен, а тут, вокруг монастыря, – тишина, не услышишь ни одного звука.
Вот как Господь во святых своих творит чудеса Един.
И объединил он нас всех, ныне разделённых. Из Киева его послали в Санкт-Петербург, а затем – аж в Сибирь в Иркутск. Вот какова была Русь наша – единая, могучая. Такой она и должна быть и в последующих поколениях, неразделимая!»
