Президент России Владимир Путин 11 ноября провёл встречи со своими коллегами в Сирии, Египте и Турции. Блицтурне российского лидера по трём столицам стало знаковым моментом для Ближнего Востока и дало новые основания для признания растущего влияния Москвы в регионе.
The Washington Post, к примеру, полагает, что Путин переиграл Трампа на Ближнем Востоке. В издании отмечается рост авторитета российского лидера как «трезвого и надежного партнёра», в то время как политика президента Дональда Трампа «вызывает возмущение». И дело не в том, что поездка Путина проходила на фоне гнева в арабском мире, вызванного решением Трампа по Иерусалиму в пользу еврейского государства. США лишаются лидерства, утрачивают доверие традиционных союзников, демонстрируют явное стремление к расширению существующих конфликтов и не дают надежд на прекращение беспорядков и насилия. Россия же в своей региональной политике опирается на диалог с ключевыми странами Ближнего Востока и успешно выстраивает новые альянсы.
К Москве потянулись ключевые игроки в регионе: Иран, Турция, Египет и даже Саудовская Аравия. Король Салман встречался с Путиным в октябре, когда две страны преодолели десятилетия вражды и взаимных подозрений. По мере того как Америка продолжала дрейфовать в русле своей сомнительной стратегии войн и силового решения региональных проблем, Россия расширяла сотрудничество с ближневосточными странами, в том числе по одной из самых сложных на сегодняшний день сирийской проблеме. Мало кто верил осенью 2015 года, что объявлять о победе над террористами запрещённого в России «Исламского государства» российский президент будет на сирийской земле. Тогда Кремль пугали повторением неудачного советского опыта в Афганистане и предрекали многолетнее вовлечение в чужую гражданскую войну, признаков успешного исхода которой для Дамаска никто не видел.
Россия изменила эту ситуацию кардинально. Через два года Путин стал первым главой государства, который посетил Сирию со времени начала сирийского кризиса в 2011 году. Выступая на авиабазе Хмеймим, российский президент объявил о разгроме террористов и выполнении возложенной на Вооруженные Силы РФ миссии. При поддержке Москвы правительство в Дамаске стабилизировало ситуацию в западной части страны, разгромило террористов на востоке и перешло к восстановлению власти в районах вдоль иракской границы. Россия сохранила пункт военно-морского базирования в Тартусе и приобрела военно-воздушную базу в Хмеймиме. Это несомненные, долгосрочные стратегические активы.
«Исламское государство» почти побеждено, но это не означает мира в Сирии. Впереди сложный переговорный процесс, в котором американцы, как и в проигранной гражданской войне, занимают противоположную России позицию. Вашингтон не поддерживает усилия Москвы, Анкары и Тегерана в астанинском формате примирения, продолжая настаивать на женевском мирном процессе, чтобы урегулировать ситуацию в Сирии без сохранения у власти нынешнего руководства во главе с Асадом. То, что архитекторы переговоров в Женеве занимаются процессом, обречённым провалиться, администрацию США не смущает. А провал уже налицо: на последней ноябрьской встрече члены делегации сирийской оппозиции, отобранные для диалога в Саудовской Аравии, опять начали с требования «Асад должен уйти».
США, проиграв войну в Сирии, рискуют теперь потерять своё дипломатическое посредничество. Всячески принижая результаты трёхстороннего саммита по Сирии в Сочи, американцы обещали «унифицировать» состав представителей оппозиции и добиться их отказа от выдвижения подобных предварительных условий. Тем не менее очередная Женева сорвана без перспектив возобновления переговоров. Так ли, однако, это опасно для мирного процесса под патронажем России, Ирана и Турции?
Скорее, не важно вовсе. Отправленная Соединёнными Штатами и Саудовской Аравией на переговоры в Женеву «сирийская оппозиция» давно утратила право считать себя частью сирийского народа. Женевский процесс исключает пусть и враждебную Асаду, но независимую национальную внутреннюю оппозицию, многие представители которой отвергли иностранную интервенцию, пошли против сил, поддерживаемых американцами, и открыты для разговора с правительством Асада о реформах. В совместном заявлении президенты Ирана, России и Турции призвали к проведению в ближайшее время Конгресса сирийского национального диалога, состоящего из сирийского правительства и «оппозиции, приверженной суверенитету, независимости, единству, территориальной целостности сирийского государства».
Другими словами, предлагается вариант с участием представителей политических и военных сил, реально воздействующих на ситуацию в стране. Вполне возможно, что окончательное сирийское политическое решение будет очень похоже на реформы Асада, предложенные им в 2011 и 2012 годах, но отвергнутые Вашингтоном и его сирийскими союзниками. Россия при взаимодействии с Турцией и Ираном в состоянии провести процесс мирного урегулирования, который Белый дом так и не смог начать в Женеве.
В США пытаются делать вид, что трёхсторонние инициативы американское руководство не беспокоят. Получается не очень убедительно, особенно в отношении турецкого участия в союзе с Россией и Ираном. Отход Анкары от конфронтации с этими странами по Сирии – это геополитическое поражение Америки. Рушится выдуманный американцами миф о том, что «они не решают конфликты, а управляют ими». По меньшей мере выход Турции из подчинения Белому дому стал бесспорным. Кремлю удалось склонить президента Эрдогана к изменению турецкой позиции, из основного государства-противника Асада Турция превратилась в партнёра России по борьбе с террористами. Встреча лидеров двух стран 11 ноября ещё раз подтвердила прочность этого взаимодействия и сохранение устойчивой перспективы продолжения сотрудничества. Примечательно, что Путин и Эрдоган встретились в уходящем 2017 году в восьмой раз.
Турцию США потеряли из-за собственной поддержки местных курдов. Провалился и изначальный план Белого дома, устроившего «арабскую весну» в стране, чтобы лишить Тегеран союзника у границ с Израилем. Получилось наоборот. Иран выходит из битвы за Сирию в статусе одного из победителей. Зависимость режима Асада от поддержки шиитских ополченцев, по-видимому, гарантирует серьёзное влияние иранского руководства и в будущем. Скорее, сохранится военное присутствие проиранской «Хезболлы». Для Израиля это будет означать наличие в Сирии потенциала эскалации напряжённости на аннексированных израильтянами Голанских высотах, а для Ирана – возможность передового военного сдерживания Тель-Авива, неоднократно угрожавшего нанести ракетные удары по Исламской Республике. Стратегическая глубина иранской обороноспособности возрастает, растёт и уязвимость Израиля. Разве этого добивались американские стратеги?
У Америки, по представлению американских финансистов, ещё остается один козырный туз в битве за Сирию. Речь идёт об ультиматуме: пока Асад не уйдёт, деньги на восстановление страны Запад не даст. Международный валютный фонд оценивает стоимость реконструкции на уровне 200 млрд. долларов. А Россия, Иран, Китай, Индия и другие страны американцами в качестве вероятных спонсоров не рассматриваются. Однако в этих расчётах США много изъянов. Трамп своим решением по Иерусалиму навсегда развеял представление о том, что Америка может выступать честным посредником на Ближнем Востоке. Неудивительно, что страны этого региона предпочитают больше верить Москве, сумевшей сорвать американские сценарии уничтожения Сирии.
