23 октября (10 октября по русскому стилю) церковь отмечает Собор Волынских святых. В этот день в 1831 году Почаевская лавра была освобождена из униатского плена.
Почаев – православное сердце Волынского края и всей Юго-Западной Руси, но и саму Волынь можно назвать истоком нашей государственности.
По предположению академика А.А. Шахматова, в ходе Великого переселения народов, когда южные склавины заняли лесную полосу между Днепром и Днестром, они образовали здесь первое славянское государство. В VI веке оно было расколото аварами (под именем «обры» они упомянуты преподобным Нестором-летописцем, входящим в сонм Волынских святых). То есть у славян имелся опыт государственности ещё до Рюрика.
Ну и, конечно же, ещё в прошлом веке Волынь, несмотря на двухсотлетнее пребывание под Польшей, оставалась, наверное, «самым русским» краем России. Здесь было более чем где-либо членов Союза русского народа (свыше 100 тыс. человек); немалую роль сыграли в этом «духовник Волыни» архиепископ Антоний Храповицкий и деятельность типографии Почаевской лавры под управлением выдающегося просветителя архимандрита Виталия (Максименко).
От окраины до самой до Москвы
Следует помнить и то, что началу Руси Великой положил уроженец Галицко-Волынского княжества первый святитель Московский митрополит Киевский Пётр. Не потому ли почётное место одесную чудотворного образа Божией Матери в Почаевской лавре на отдельно оборудованном для неё помосте занимает икона даже не Иова или Амфилохия Почаевских – самых знаменитых Волынских святых, а Пётра Московского.
Преемником митрополита Петра стал митрополит Киевский Феогност. Он же освятил заложенный святителем Петром первый белокаменный храм в Москве – Успенский собор Кремля. Грек Феогност сыграл немалую роль в начале объединения Руси: благодаря его духовному руководству был заключён мир между Москвой, Псковом и Новгородом. При Феогносте была упразднена Галицкая митрополия, ему удалось закрыть и открытую Константинополем по настоянию великого князя литовскую (фактически волынскую) митрополию. Не за это ли преемник Петра внесен в сонм Волынских святых? Ведь они-то точно знают, что принцип единства церкви бесконечно выше надуманных лозунгов вроде «незалежній державі незалежну церкву».
Полномочия Киевской митрополии (с престолом уже в Москве) распространялись при владыках Петре и Феогносте также на Орду, где существовала Сарайская епархия. Православная церковь тогда была освобождена от налогов в ханскую казну. Архиереев ханы уважали, пожалуй, более, чем князей. Однако в 1342 году клеветники донесли хану Джанибеку, что митрополит Феогност обирает духовенство. Святитель перенёс в Орде истязания, но не оговорил себя. Джанибек поверил и оставил за церковью её льготы.
Примером для святителя Феогноста служил другой волынский святой – епископ Новгородский Нифонт. В 1135 году он своим увещеванием прекратил вражду между киевским и черниговским князьями. А через 12 лет отказался признавать митрополитом Климента Смолятича, поставленного на столичную кафедру великим киевским князем Изяславом II без согласования с Константинопольским патриархом. Изяслав заключил новгородского епископа под стражу. Освободил святителя Юрий Долгорукий, взявший Киев в 1149 году. Патриарх Константинопольский Николай IV сравнивал Нифонта со святыми отцами древности, отстаивавшими перед сильными мира интересы церкви.
Действующая память о примирении и русском единстве – храм волынского святого Олега Брянского, внука князя Михаила Черниговского (Киев)
Достойным преемником владык Петра и Феогноста стал митрополит Киприан. В XIV веке в силу непрекращающейся войны Московской Руси с Литовской Русью Константинополь вынужден будет возобновить митрополию на Волыни. Возглавил её болгарин Киприан, но и он в 1381 году перенёс кафедру в Москву.
Киево-Печерская закваска
Среди самых ранних Волынских святых – преподобный Варлаам Печерский, первый игумен Киево-Печерской лавры. Он был сыном одного из бояр Изяслава Ярославича (1024 – 1078), князя соседнего Туровского княжества (оно находилось в пределах «большой» Волыни), будущего князя Новгородского и наконец великого князя Киевского. Род преподобного Варлаама связывают с Малковичами – наследниками Малка Любчанина, деда равноапостольного великого князя Владимира (который также причислен к лику Волынских святых) по матери Малуше. Варлаам был одним из тех первых праведников, что «прибились» к отшельнику Антонию на Печерских кручах. Когда монашеская община разрослась, преподобный Антоний предложил братии избрать Варлаама игуменом Печерского монастыря. Вскоре князь Изяслав (в крещении Димитрий) поставил Варлаама игуменом монастыря в честь своего покровителя – святого Димитрия. В этом качестве преподобный посетил Константинополь, на обратном пути остановился во Владимире-Волынском и здесь – в «стране своей», как написано в Киево-Печерском патерике, – скончался.
Волынскими князьями были преподобные Никола Святоша и Феодор Острожский, о них мы тоже писали.
Памятник преподобномув Николе в Святошинском районе Киева
Если Никола и Феодор были Рюриковичами, то волынская святая Иулиания принадлежала к знаменитому роду Ольшанских (Гольшанских), давших Великому княжеству Литовскому Миндовга, а Речи Посполитой – Ягеллонов. Миндовг и положил начало линии мирного, если не братского, сосуществования литовцев и русских на Волыни, а вот при Ягеллонах были заложены основы Брестской унии.
В борьбе против унии приняли мученическую смерть представители русской шляхты: белорусский и волынский писатель-полемист и композитор Афанасий Филиппович (преподобномученик Афанасий Брестский) и поэт, предводитель ряда народных восстаний на Волыни и в Галичине страстотерпец Даниил Богданович Братковский.
За то же в 1914 году был расстрелян уроженец Холмской Руси (также части Волыни) священномученик Максим Сандович. Он сам перешёл из унии в православие и благословил на то тысячи русинов-лемков.
Из униатов был и уроженец посада Тышовцы (Люблинская губерния) епископ Амвросий Гудко. В 1875 году он вместе с родителями присоединился к Православной церкви. Окончив Холмскую духовную семинарию, будущий святитель поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию. На протяжении 1890-х годов он занимался просвещением Сибири – от Алтая до Кореи, продолжая дело великого миссионера, потомка древнего волынского рода Иннокентия Иркутского.
А вот священномученик Арефа Насонов (уроженец Волынской губернии) обратил в православие многих единоплеменников из старообрядцев. Его миссионерский дар очень высоко ценил архиепископ Антоний Храповицкий.
Имеется у Волыни общий святой и с Грузинской церковью. Митрополит Кутаисский Назарий Лежава по окончании в 1905 году Киевской духовной академии был назначен преподавателем гомилетики в Волынской духовной семинарии, а с 1907 по 1911 год он служил смотрителем духовного училища в Клевани (Ровенская область).
Уроженец Бердичева епископ Бежецкий Аркадий Остальский поминается не только в Соборе Волынских святых, но и среди Бутовских новомучеников, новомучеников и исповедников Соловецких, Санкт-Петербургских святых и в Соборе новомучеников и исповедников Российских.
Волынь жива
Увы, для Украины Волынь – это, прежде всего, место какого-то «легендарного боя УПА» (организация, деятельность которой в Российской Федерации запрещена), который не имеет даже имени собственного, и музей под открытым небом «Лагерь ВО УПА "Волынь – Юг"», а уж затем «Религиозные паломнические объекты: лавра в Почаеве, купальня святой Анны и др.». Однако для самих волынян «упівці» – пришлые. Пусть и соседи, но как подчёркивают на Волыни, не братья: «Хіба що «родичі» – через дорогу навприсідки».
Сейчас, чтобы не «дратувати» правящий ныне галицайский субэтнос, закон о декоммунизации волыняне, конечно, выполняют, но по-особому – чтобы разрушаемое восстановить можно было. И даже венки «армии агрессора и оккупанта» возлагают.
Обнаружил я это «диссидентство» в Дубно – городе преподобного Иова и Константина Острожского, когда направлялся в лавру, и утвердился в том, что Богородица Почаевская не оставит без Покрова своего эту землю.
И ещё одно впечатление.
Почаевские мальчишки весьма искусно сочетают приятное с полезным: катаясь на санках с монастырской горы, занимаются привычным для местных промыслом «на туристов и паломников»: когда увидели, что я их фотографирую, быстро подскочили с вопросом: «Дядя, а у вас є 12 гривень? Нам на булочки не хватає». А получив недостающее, задорно поинтересовались, откуда я. Ответил, что из России, чтоб отложилось в их памяти «москальская гуманитарка»…
Но, оказалось, что один из мальчишек родом из Белгорода, другой – из Одессы. Их мамы с ними в Почаев переехали жить – поближе к святыне.
Святыне, остающейся таковой для всех русских людей.
